Пришла в голову анология: Полигон - это как survival horror. Когда я проходила Containment Breach, я поняла, что бегать от Андрюшки бесполезно. Надо научиться обходить его лицом к лицу. Так вот, научившись выживать на Полигоне, становишься настоящим "выживанием". Фактически, сайт - это рай, а Полигон - это чистилище. Там происходит вся настоящая жизнь, и там проявляется Фонд во всей его красе. И жестокости. Я теперь думаю, о том, какая колоссальная стрессоустойчивость нужна, чтобы раз за разом сносить все эти пинки, все эти минусы за любимые статьи и рассказы, которые отрываешь от сердца, отдавая на растерзание этим зверям. И прямо гордость за себя берет. А потом тебе уже начинает казаться, что совсем они не звери, а совершенно нормальные ребята, просто требовательные. И ты понимаешь, что незаметно для себя сам стал зверем. И ты уже без жалости заряжаешь свой минусемет и палишь по дебютным статьям, и отжигаешь циничные шуточки, и считаешь своим долгом не пропустить посредственную статью на сайт, чтобы сайт оставался тем, чем он всегда был.
Наверное, хаб Возрождение имеет смысл читать в той последовательности, в какой он представлен здесь. Сейчас список выглядит следующим образом: До Инцидента "Айрис" и собственно Инцидент "Айрис" и после него.
Вот простенький, но трогательный рассказ Duckman'a (бывшего Брайта) про то, как О5-12 пытался уйти на пенсию.
Не знаю, к чему это Уткочел клонит. Уж не готовит ли он место Брайту среди О5? Если честно, я думала, что он всегда был одним из них, но черт его знает. А может быть, Брайт и был этим загадочным О5-13? : 3 Или Дакмэн все-таки решил на него забить, и Брайта мы больше не увидим?
Скрепя сердце, вывесила в Песочницу мой второй рассказ. Тут же такое дело - первое апреля... Продублирую сюда. Собсна, задачей рассказа было снизить Клефу градус крутости, при этом окончательно не кастрируя его. PS. Планки, я там кое-что изменила, если что.
Рассказ основан на протоколе экспериментов T-98816-OC108/682, Объект: Клеф.
Клеф застыл посреди экспериментальной камеры, чувствуя, как его до самых костей пробирает озноб; металлический скрежет очевидным образом возвестил о том, что дверь за спиной закрылась. В голове разом возникло несколько картин: его тело, разорванное на куски, окровавленная пасть 682, потом похороны, закрытый гроб, в котором ничего нет... 682 лежал в нескольких метрах от него, не проявляя признаков жизни, только крохотный глаз на поверхности голого черепа впился в доктора пристальным, колким взглядом. Клеф шевельнулся, надеясь, что сможет медленно отступить к двери, уже нащупывая в кармане ключ-карту, но заметил, что шерсть на загривке 682 слегка колыхнулась, словно под ней что-то формировалось. Клеф снова оцепенел; горло сковало спазмом, и доктор едва смог сглотнуть застрявший в нем ком.
"682 нападает сразу, не ждет, - пронеслось у него в голове. - Игры с жертвой для него нетипичны. Значит, что-то уже пошло не так". Он продолжал неотрывно смотреть на Ящера, понимая, что это единственная стратегия обороны, которую он в данный момент может себе позволить. По крайней мере, до сих пор она действовала.
Секунды тянулись долго, как часы. Минуты казались целой жизнью. Для человека, который в любой момент мог встретить смерть от зубов чудовища, это было слабым утешением. Клеф почти не дышал: казалось, малейшее движение может заставить 682 сорваться с места и атаковать. Он читал протоколы исследований и знал, как это обычно происходит. "Должно быть, это первоапрельская шутка, только выглядит она слишком натурально, - быстро соображал Клеф, вспоминая, какой сегодня день календаря. - Ассистент непричастен, его просто попросили завести меня в экспериментальную камеру. Интересно, кто и за что пытается меня убить? То есть, за что - вопрос риторический. Остаётся выяснить, кто. Или они действительно думают, что запустить меня в камеру к 682 – это реальная возможность с ним расправиться?" Не спуская взгляда с SCP, Клеф заметил на периферии зрения камеру, зрачок которой был наведен прямо на доктора. Ведь кто-то там сейчас сидит и наблюдает…
Прошла уже минута с тех пор, как он ступил за порог камеры. Спина начинала ныть от напряжения и неудобной позы, рубашка прилипла к вспотевшему телу. В другом кармане у Клефа была пластичная взрывчатка, которую он взял с собой, готовясь к опытам с 738, но использовать её сейчас не представлялось возможным.
Ящер был неподвижен. Единственный желтый глаз смотрел, не моргая, и Клеф начал думать о том, что и как сейчас видит этот глаз. Может ли быть, что 682 реагирует только на движущуюся жертву, подобно некоторым рептилиям? Нет, нельзя забывать, что 682 чертовски умен, и недооценка его возможностей всегда приводила к множеству смертей.
И тогда Клеф начал говорить. Он старался делать это очень медленно и тихо, едва шевеля губами, пробуя на прочность каждое слово, как будто слова были досками шаткого мостика, под которым простиралась бездна гнева 682.
- Похоже... для тебя я не такой... омерзительный... как другие люди…
Он не был уверен, что сказал это вслух. Слова были произнесены где-то на границе между актуальным и потенциальным состояниями мира, там, где намерения уже зародились, но ещё не успели перейти в действия. И через мгновенье там же, на границе, зазвучал едва слышный, клокочуще-перекатывающийся голос 682:
- Ты сделан из другого мяса и не воняешь, как остальные представители твоего вида.
Клеф и раньше слышал, как 682 говорит, но это были всего лишь аудиозаписи. Реальная речь 682 ошеломляла. "Он и правда мгновенно адаптируется ко всему". Вместе с тем, доктор почувствовал, как перспектива неминуемой смерти уступает место смерти весьма вероятной. 682 все ещё мог убить его, и, скорее всего, убьет. Но не сейчас.
Можно было только догадываться, что 682 имел в виду под "другим мясом". Возможно, биохимию, которая, как Клеф знал, была у него слегка необычной. Однако он понимал, что не сможет долго находиться в неподвижном положении, и продолжать диалог - его единственный шанс. Он ответил так тихо, что ни один микрофон не уловил его голос и ни одна камера не зарегистрировала движение его губ:
- Поэтому ты заговорил со мной... вместо того, чтобы убить? Думаю... тебе должна быть понятна... степень моего изумления.
- Убить тебя было бы нелепо, - прошелестел зверь.
- Вот и я так думаю.
Клеф медленно выдохнул, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает его. Он пошевелил пальцами, наблюдая, как чешуя 682 при этом приходит в движение от перекатывающихся под ней сгустков плоти.
- Мы похожи, не так ли? Мы оба умеем выжидать…
- Не зазнавайся, - угрожающе прорычал 682. - Я знаю тебя. Возможно, ты живёшь, как бог, но ты умрёшь, как человек. Хочешь испробовать?
Клеф подумал, что эта ошибка может стоить ему жизни. Возможно, это - именно то, что 682 называет вонью. Никогда он не позволит человеку говорить с собой по-панибратски.
- Не думаю... Скажи, что если я сейчас подойду к двери и попытаюсь её открыть?
Зверь молчал. Клеф сделал глубокий вдох и шагнул назад. Под кожей 682 что-то задрожало, но он оставался неподвижен.
- Позволь ещё один вопрос... - Клеф хотел было спросить, из какого мяса сделан "тот парень, который прокатился на самом Ящере верхом, а потом ушёл от него невредимым" и сильно ли он воняет, но подумал, что вспоминать об этом сейчас было бы опрометчиво. - Ладно, забей.
Он попятился к двери, извлекая из кармана ключ-карту. Несколько секунд он шарил по стене, нащупывая считывающую щель и, наконец, чиркнул по ней пропуском. Устройство издало характерный звук: в доступе отказано. На лице доктора заиграла недобрая улыбка.
- Уважаемый центр управления, - заговорил он во весь голос, не отрывая взгляда от 682. - Не будете ли вы так любезны разблокировать дверь?
Он ждал секунду. Две. Потом повторно провел картой по щели. Отказ.
- Это не просьба, ублюдки! - рявкнул он в сторону камеры. Провел. Отказ. Третьего предупреждения не будет. Клеф выхватил взрывчатку. "Потом опять будут говорить про подпространственный карман. А мне, по большому счёту, просто повезло," - подумал он, прилепляя устройство на дверь в области замка и активируя детонатор.
Рвануло так, что Клефа отбросило на пол. Визуальный контакт с 682 был потерян. Клеф живо вообразил, как от громкого звука под кожей Ящера вскипает бунтующая плоть и этот здоровенный крокодил срывается с места. Больше не раздумывая ни секунды, он бросился на дверь и выбил её без особого труда. Только на подходе к аварийным воротам заметил, что отвороты его халата горят. Пришлось скинуть халат. Миновав двери, он полоснул карточкой по считывающему устройству и, не дожидаясь, пока проход начнёт закрываться, выхватил у стоящего на посту охранника рацию.
"Если сейчас кое-кто из состава докторов огребет, я буду по уши в дерьме, - размышлял Клеф, шагая по коридору в сторону лифта. - Нет, не буду. Совет О5 меня любит. Я слишком важен для них, поэтому они за мной приберут. Если понадобится, придумают какую-нибудь безумную историю. Это для них - как дышать”.
- Условия содержания SCP-682 частично нарушены, - бросил Клеф в микрофон рации, входя в лифт. - Экспериментальная площадка 12!
Уже будучи внутри, он аккуратно положил рацию, разрывающуюся приказами доложить обстановку, в угол кабины, и прислонился спиной к стене. "Вырвался. Невероятно". Его до сих пор изрядно потряхивало, сердце бешено колотилось. Кожа с правой стороны лица была слега обожжена. Пока лифт возносил его на следующий этаж, он успел подумать о Ящере, который, видимо, на этот раз не предпринял попытки к бегству, что было на него не похоже. "Все-таки, что я такого сделал, что он не стал меня убивать? - Клеф с недоумением взъерошил мокрые волосы на лбу и усмехнулся. - Вроде бы, ничего особенного."
...Когда он ворвался в двери центра управления, никто иной, как сам куратор экспериментов над SCP-682, вскочил из-за пульта с нескрываемым ужасом на лице. Глаза Клефа горели, а рот расползся в широчайшей улыбке.
- С первым апреля, сукин ты сын!
*** “Две минуты спустя SCP-682 каким-то образом убивает доктора ███████, главу проекта. Причина смерти – перелом шеи, вызванный тупой травмой о контрольный пульт, несмотря на то, что SCP-682 остаётся в зоне проведения эксперимента.
Замечания: это официальная версия и мы будем придерживаться её. Альтернативная же – кто-то пытался убить доктора Клефа, умышленно поместив его в одну камеру с SCP-682, уму непостижима. О5-7”
- Выдержка из протокола экспериментов T-98816-OC108/682.
Давайте проведем небольшой эксперимент. Здесь по ссылке есть некоторое изображение. Откройте его, посмотрите и постарайтесь сформулировать, что вы на нем видите.
На самом деле, это была просто маленькая демонстрация первого из психологических приёмов, которыми пользуется Clef. Это то, что он делает. Вовлекает читателя в происходящее. Заставляет действовать. Он делал это в Семинаре, в Лекции и в мастер-классе. В каком-то смысле, он делал это в Интервью, вот здесь:
Ты никогда не сможешь перестать думать об этом, Конни! Эта мысль всегда будет возвращаться, сидеть в твоем мозжечке, изводить, изводить, дразнить тебя, сворачиваться в бесконечную спираль…
На самом деле, он обращается не столько к Кондраки, сколько к читателю. Не знаю, как у вас, а меня до сих пор изводит. То же самое - в 239-В:
Это бесконечная петля, над которой вам предстоит поломать голову.
Это тоже обращение к читателю. Разница лишь в том, что уловки Clef'a всегда релевантны теме, в отличие от дурацкой картинки сверху.
То же касается и самого Альто. Все эти его "так?", "а?", "не так ли?". Сравните две фразы:
"Две пули в сердце, одна в голову, вроде любому бы хватило, но нет, ты всё прёшь и прёшь. Пришлось мне подобраться поближе и использовать нож".
"Две пули в сердце, одна в голову, вроде любому бы хватило, но нет, ты всё прёшь и прёшь, так? Пришлось мне подобраться поближе и использовать нож, так?"
Клеф всегда отдает предпочтение второму варианту.
Каждый его текст - интерактив. Всегда есть "четвёртая стена", за которой сидит публика - вы - и он обращается непосредственно к вам. Клеф типа такой шарах прикладом дробовика по зеркалу Гезелла, и мы оказывается у него в лапах.
Следующий приём состоит в том, что он заставляет читателя додумывать сюжет, заставляет его голову работать. Это плашки: Монтаук, шарик из зелёной слизи. К тому же, вся эта история с Дьяволом. Это ещё один способ вовлечь. Чем более схематично подана информация, чем больше недосказанности, тем активнее работает наша фантазия, тем больше мы становимся причастными к сюжету.
Третий прием - классический. Это спекуляции на тему секса - самую "скандальную" тему, которая вызывает наибольший эмоциональный отклик. Это, опять же, и Монтаук, и Лекции по тауматологии, и вся линия Борщеклефа (я называю это линией, т.к. присоединяю Персональный ад), и отпуск со Стрельниковым, и Приказ об устранении 531 (где тоже не зря есть сексуальная эпизод), и 166... Продолжать можно бесконечно.
Нашими с Рейном стараниями на русском Филиале появился хаб лолФонд! Сегодня Рэйн перевел аннотацию к хабу. Смотрите, как монументально!
Давным-давно мы полагали, что человечество больше не будет обречено на жизнь, пропитанную страхом. Теперь всё иначе. Были раньше времена, когда массовое нарушение условий содержания было чем-то большим, чем повод для трёпа возле офисной автопоилки, когда гибель тысяч людей была горем, а не достижением. В этом мире можно вылететь, как пробка, из реальности за одно только слово, которое кучка эгоистов сочтёт неприятным.
В этом мире нет логики. В нём полно боли и страданий с добавкой шока и трепета. Это - Фонд, который сам не заметил своего поражения, это - место, где психбольница в руках пациентов, а последний человек пролетел над гнездом кукушки.
Здесь царит лолФонд.
Оказывается, обоснуй всего этого безобразия глубоко продуман.
Что тут, блин, произошло? Что тут, блин, произошло? Жил да был человек по имени Fritz. Старина Fritz был скульптором реальности, и он знал, что творит. Фонд же, действуя в своём репертуаре, старательно его изловил и поставил на содержание. Но, покуда сказка сказывается, то ли кто-то сделал неверный ход, то ли пошёл на сделку. А может быть, и то и другое. Так или иначе, имея знания 4 уровня, Fritz собрал всё, что нам известно, выкрутил, и продавил ткань реальности на коленке до треска и хруста. Большинство его пленителей умерли мгновенно, но были те, кто выжил… если так можно выразиться.
Несколько мужчин и женщин стали скульпторами реальности, но не имели осознания, которое должно сопутствовать этой силе. Их воля превратила конец света в событие реструктуризации реальности класса VK, где аномальное стало нормальным, а всё правильное — неправильным.
И теперь мир — порождение их воли. Они контролируют Фонд, а также, по сути, всю остальную известную вселенную, чистой силой своего "я". В этом лолФонде есть последствия, но сам персонал Фонда их никогда не почувствует. Ну, погибнет пара сотен исследователей, ну разбомбят статую Свободы. Это жизнь, надо смириться.
Законы этого канона:
1. Фондом управляют альтер-эго административного состава, которые наделены силой изменения реальности и при этом страдают от искажения восприятия. Им не дано увидеть жуткие последствия их действий. Им всё кажется дурашливыми проделками, которые всем по душе, а на самом деле в мире царит анархия.
2. Реальность перекручена так, что аномальное стало нормальным. Может быть так, что в одну секунду человек живёт нормальной жизнью, а в другую его сражает карающая десница Клефа. Почти никто на свете уже не помнит, какова была жизнь до этих событий, и никто не в курсе, что же вообще происходит. Мир как таковой не был разрушен, но общество по большей своей части движется по накатанной. Это не значит, что запрещено писать всякие странности, но и не надо бояться нарушать устоявшиеся правила поведения для персонажей. А с третьей стороны, не стоит без особой причины выводить персонажей из сложившегося образа.
3. Фонд — невольный свидетель деяний своих руководителей-скульпторов. Кое-кто ещё не забыл прошлую жизнь, но большинство бездумно следует за руководителями и вдохновляется лозунгами старого Фонда.
Нда. Думаю, теперь Иавев окончательно меня возненавидит. И не только он.
Мысль материальна? Нет. Мыслима ли материя? Да. Мы знаем то, что есть, и есть то, что мы знаем. Есть те, кто знает больше и те, кто знает меньше. Декарт сказал: "Я мыслю - значит, существую". Но он забыл добавить - "…и существует то, что я мыслю". Некоторые из нас способны мыслью определять существующее более, чем другие. Одни зовут их богами, другие - колдунами, третьи - Скульпторами. Но правда в том, что они лишь научились управлять мыслью других и через то определять существование мыслимого ими самими. Хотя почему ими? Нами. И если существует нечто, несущее опасность, нам нужны ваши мысли об этом, чтобы оно существовало так, как нужно нам. И вам. Это мы придумывали ваши мифы, рассказывали вам сказки и создавали для вас целые религии, чтобы вы мыслью делали материю существующей именно так, как нужно нам. И вам. Это вы - боги, вы - колдуны, вы - Скульпторы. Однако со временем вы перестали верить в мифы, вы стали считать пустыми выдумками сказки, вы стали забывать о религиях. Но нам по-прежнему нужно рассказывать вам, о чем мыслить. И нам вовсе не нужно, чтобы вы верили. Нам нужно только чтобы вы мыслили об этом. Чтобы обезопасить. Чтобы удержать. Чтобы сохранить. И мы будем рассказывать вам об этом. Опять.
-herr Raspel
Если кто не допехал (я сама поняла только после нескольких перечиток), то смысл здесь в сломе «4 стены» х 2 combo. Типа скульпторы из мира Фонда каким-то образом воздействует на наши, авторов, мысли, чтобы мы придумывали их мир определенным нужным им способом.
А потом я заметила вещь, от которой мне стало очень не по себе.
Дело в том, что я уже месяц наблюдаю Песочницу. Есть такая странная фишка: объекты у нас появляются парочками. Например, месяц назад у нас практически одновременно появились две вот эти статьи:
Вам не надо читать все эти статьи. Я вам и так скажу: они очень похожи. Причем это не является плагиатом: вещь происходит с разными людьми. Что заставляет двоих (а может быть, и большее количество, просто у этих руки дошли) людей писать на одну тему? Такое впечатление, что мы и правда улавливаем какие-то сигналы извне.
ПОСОНЫ, ПОСОНЫ, ПОСОНЫ! Зырьте, что мне скинул Иавев!
Таки, это KaktusKast Hub. Это радиошоу, где проводятся интервью с разными участниками Фонда. И, я думаю, что номер 15 вас очень заинтересует.
И да, это Сам Великий и Ужасный Dr Clef! Вииии! Ну, если честно, у него довольно приятный голос с американским (как мне кажется) акцентом. Да, я 6 минут из всей записи пыталась определить его акцент. Привычка. Правда, не скажу откуда точно, ибо я не настолько сурова. Ещё, мне кажется, что он довольно молод: лет двадцать семь-тридцать. По голосу определить сложно.
Спойлерить не буду, слушайте сами. Там есть кое-что интересное по Фонду.
Мне кажется, у нынешнего ребрендинга есть одна большая проблема. Он попадает в ножницы. Авторы хотят вернуть былой фан. Думаю, никто не будет спорить с тем, что именно ностальгические чувства подтолкнули их к этому. При этом они хотят сделать персонажей более серьезными, смягчить тона, сместить акценты. А это вообще совместимые задачи? Вот, например, упомянутый несколькими постами ранее рассказ. Клеф постарел и остепенился. Он больше не бегает с железнодорожным костылем и не крутит романы с первоженщиной. Ну и что в нем осталось от Клефа? Такое ощущение, что вместе с излишней пафосностью он потерял все свои забавные черты, эксцентричность, фразы с подтекстами, шутки над коллегами.